Весьма тревожные результаты опроса по ситуации в реальном секторе экономики за первые три месяца этого года еще 13 мая опубликовал на своем сайте Национальный банк Казахстана. Данные регулятора буквально кричат о серьезном ухудшении финансового состояния многих предприятий. Более того, для правительства и монетарных властей они выглядят неутешительным диагнозом эффективности их антикризисных мер и проводимой ими экономической политики.
Приведенная Нацбанком информация полностью подтверждает выводы КазТАГа о причинах снижения деловой активности и сложной экономической ситуации в стране. Чтобы не показаться голословными, позволим привести наиболее интересные выдержки из опроса.Не до жиру, быть бы живу
Согласно информации регулятора, в первые 3 месяца этого года по сравнению с четвертым кварталом 2015-го наблюдалось усиление негативных процессов в экономике из-за снижения кредитной, деловой и инвестиционной активности. Это нашло отражение в дальнейшем уменьшении потребительского спроса на готовую продукцию, ухудшении условий кредитования и сохранении высоких процентных ставок по кредитам.«Ухудшились показатели финансово-экономического состояния предприятий, за исключением показателей рентабельности, что связано с оптимизацией расходов предприятий (сокращение занятых и снижение общего фонда заработной платы и т.д.)», — указано в документе.
По расчетам Нацбанка, так называемый диффузионный индекс (ДИ) спроса (отражает изменение этого показателя за определенный промежуток времени) в целом по реальному сектору в первом квартале 2016-го составил 42 по сравнению с 41,2 в четвертом квартале 2015-го. При этом спрос на товары и услуги продолжил демонстрировать весьма скромные значения. В январе-марте этого года он составил 44,5 против 39,3 в октябре-декабре 2015-го.
Худший показатель по этому индексу был зафиксирован в промышленности. «В горнодобывающей и обрабатывающей отраслях спрос на готовую продукцию продолжил снижение. ДИ составил 39,7 и 45,6, соответственно», — говорится в документе.
Следует отметить, что по методологии регулятора, если значение индекса выше уровня 50, то это означает позитивное изменение, если ниже, то негативное.
В то же время, согласно выкладкам главного банка страны, доля убыточных и низкорентабельных предприятий увеличилась в первом квартале 2016-го до 25,1% с 23,9% в четвертом квартале прошлого года. При этом несколько возросло количество высокорентабельных предприятий — до 36,6% с 34,9%, тогда как среднерентабельных — сократилось до 38,3% с 41,2%.
Вполне ожидаемо, что на этом фоне показатели эффективности производства снизились. Доля предприятий, не уменьшивших объем выпуска продукции, в январе-марте этого года составила 54,8%. Только у 51,9% предприятий не уменьшились показатели производительности труда. И только 54,8% хозяйствующих субъектов не снизили общую численность занятых, тогда как доля низколиквидных предприятий выросла до 37,6%, а коэффициент общей платежеспособности снизился до 1,9.
Примечательно, что в опросе умышленно или нет, или не называются конкретные причины снижения деловой активности и потребительского спроса на товары и услуги казахстанских предприятий. Однако некоторые данные регулятора прямо и косвенно указывают на них. Например, по информации Национального банка, средняя процентная ставка по кредитам в тенге увеличилась до 14,2% годовых в первом квартале 2016-го против 13,5% в четвертом квартале 2015-го.
«Разрыв между фактической процентной ставкой кредитования и приемлемым для предприятий уровнем процентных ставок в тенге остался высоким: приемлемые процентные ставки составили 9,3% годовых», — говорится в документе и при этом указывается, что ставки по валютным займам увеличились до 9,5%, тогда как приемлемый для предприятий уровень ставок снизился до 5,7%.
Из этих данных вполне справедливо напрашивается вывод, что одной из главных причин снижения деловой активности стали неприемлемые для хозяйствующих субъектов ставки по кредитам — как в национальной, так и в иностранной валюте на фоне острой нехватки финансовых средств у предприятий.
Что посеешь, то и пожнешь
Вполне объяснимо, что в условиях удорожания кредитования и дефицита финансирования инвестиционная активность в реальном секторе продолжила падать в первом квартале этого года. «Доля предприятий, не финансировавших инвестиции, увеличилась до 35,8%, а доля предприятий, использовавших в этих целях собственные средства и кредиты банков, снизилась до 61,3% и 4,2% соответственно», — говорится в документе.Интересно, что число хозяйствующих субъектов, получивших кредиты на финансирование инвестиций в рамках государственных программ, составила за первый квартал этого года мизерные 0,8%, в то время как количество предприятий, использующих займы банков для пополнения оборотных средств, снизилось до 14,3%.
«Доля предприятий, получивших кредиты на финансирование оборотных средств в рамках государственных программ, составила 1,4%. Большинство предприятий (83,4%) в этих целях используют собственные средства», — указывается в документе.
В результате снижение объемов производства в первом квартале этого года продолжилось. Диффузный индекс по этому показателю составил скромные 36. Уровень загрузки производственных мощностей предприятий в первом квартале 2016 года снизился: доля предприятий с загрузкой производственных мощностей от 70% до 90% уменьшилась до 18,4%, доля предприятий, имеющих загрузку производственных мощностей менее 50%, увеличилась до 39,7%.
Как считают в Нацбанке, основными факторами, которые ограничили и продолжают ограничивать возможности хозяйствующих субъектов в финансировании и увеличении производства, остаются недостаточный спрос, дефицит финансовых средств и неблагоприятное состояние казахстанской экономики.
Кроме того, отрицательное влияние на объемы выпуска, по мнению регулятора, продолжает оказывать сохранение низкого уровня цен на сырьевую продукцию, которая продолжает составлять львиную долю казахстанского экспорта.
Если с последним фактором все понятно, то по поводу других возникает множество вопросов, ответов на которые регулятор в опубликованном документе не дает. Например, по каким еще причинам, кроме неблагоприятной для Казахстана ценовой ситуации на внешних рынках сырья и капитала, наблюдается недостаточный спрос на продукцию казахстанских предприятий на внутреннем рынке и дефицит финансовых средств, причем вопреки реализации программы «Нурлы жол»?
Почему процентные ставки по кредитам казахстанских банков остаются на неприемлемом для предприятий реального сектора уровне? И почему можно считать вклад в эти процессы правительства и монетарных властей негативным?
А ответы на них вполне очевидны. По сути, приведенными выше данными Национальный банк, образно говоря, выпорол самого себя, а заодно и правительство. Дело в том, что начиная с 20 августа прошлого года, когда регулятор попытался отпустить нацвалюту в так называемое свободное плавание, он в то же время взял курс на проведение крайне жесткой денежно-кредитной политики.
Для тех, кто забыл, напомним, что это выражалось в резком повышении базовой ставки в октябре 2015-го сначала до 16 -/+1% по изъятию и предоставлению ликвидности банкам второго уровня. Затем в феврале уже этого года она была поднята еще выше — до 17 -/+2%, после чего в мае последовало ее незначительное снижение до 15 -/+1%. Естественно, объяснялось это Нацбанком благими намерениями: стремлением стабилизировать ситуацию на валютном рынке и уменьшить инфляционное давление, а затем удержать рост цен в коридоре 6—8%.
Однако ни того, ни другого регулятору достичь не удалось. И если бы не остановка падения нефтяных цен в конце января, а затем их поступательный рост в последующие месяцы, то курс доллара мог бы вырасти до отметки Т400 за $1 и выше. Понятно, что в этой ситуации не могло быть и речи о замедлении темпов инфляции, даже несмотря на крайне жесткую монетарную политику регулятора.
Но Национальному банку повезло: цены на «черное золото» пошли вверх, вызвав заметное укрепление тенге. А вслед за этим снизилась стоимость импортной продукции, что несколько ослабило инфляционное давление. Понятно, что это никак нельзя записать в актив регулятору. Но даже в этой ситуации монетарным властям еще далеко до достижения своей главной цели — удержания инфляции в заявленном коридоре.
Более того, не справившись с инфляцией и ослаблением тенге своими силами, регулятор, проводя жесткую денежно-кредитную политику, создал предпосылки для увеличения нехватки недорогой тенговой ликвидности в банковской системе и через нее — в реальном секторе. Именно это стало одной из главных причин тех тревожных цифр, которые получил регулятор в результате опроса по ситуации в реальном секторе экономики.
К этому стоит добавить резкое сокращение государством бюджетных расходов в прошлом и этом году, которые внесли свою лепту в падение спроса на продукцию и услуги отечественных предприятий. В общем, что посеяли правительство и Нацбанк, то теперь и пожинают.
С такой политикой и врагов не надо
Однако вопреки жесткой денежно-кредитной политике Нацбанка и не менее жесткой фискальной политике правительства, рост цен на товары и услуги в январе-марте этого года не только не прекратился, а, напротив, продолжился. Как ни странно, но на это также указывают результаты опроса самого регулятора.«В первом квартале 2016 года цены на готовую продукцию в реальном секторе продолжили рост, однако их темп несколько замедлился (ДИ снизился с 60,2 в четвертом квартале 2015 года до 59,3). В горнодобывающей отрасли в первом квартале 2016 года снижение цен сменилось повышением (ДИ = 51,5), а в обрабатывающей — рост цен продолжился (ДИ = 61,5). Рост цен на сырье и материалы остается на высоком уровне (ДИ = 81,1)», — говорится в документе Нацбанка.
Все это только подтверждает сделанные нами в предыдущих статьях выводы о том, что своей курсовой и денежно-кредитной политикой регулятор не только не снизил инфляционное давление, а, напротив, усилил его.
Дефицит и высокая стоимость кредитных ресурсов нашли свое отражение в росте издержек производства. В конечном счете, это привело к повышению цен конечной продукции и услуг казахстанскими предприятиями, особенно обрабатывающей промышленности, работающих на импортном оборудовании и использующих в производстве товаров импортные комплектующие. Следствием этого стал рост инфляции.
А то, что в этом есть существенный вклад курсовой политики монетарных властей, выразившийся в обвальной девальвации, указывают опять-таки результаты опроса самого регулятора. Как признается Нацбанк, по итогам первого квартала 2016 года зафиксировано сохранение тенденции негативного влияния ослабления нацвалюты на деятельность хозяйствующих субъектов.
«Резкое увеличение доли предприятий, испытавших негативное влияние на хозяйственную деятельность изменения курса тенге, было обусловлено переходом с 20 августа 2015 года к режиму свободно плавающего обменного курса тенге», — поясняется в документе.
После этого, по информации регулятора, в третьем квартале 2015 года по сравнению со вторым кварталом более чем в 2 раза — с 23% до 61,1% — увеличилось число предприятий, на которые резкие изменения обменного курса повлияли негативно.
Причем в четвертом квартале прошлого года и в январе-марте 2016-го отрицательное влияние волатильности курса продолжилось. В итоге, согласно данным Национального банка, доля предприятий, испытавших негативное воздействие от курсовых колебаний, составила 55,8%. «Негативный эффект от изменения курса тенге к евро и российскому рублю на своей деятельности также отметили 33,6% и 45,8% респондентов», — сказано в документе.
Из всего вышеизложенного напрашивается только один вывод: иначе как провалом экономического курса правительства и Нацбанка и их антикризисных мер назвать приведенные регулятором результаты опроса сложно. Немного перефразируя известное выражение, можно сказать, что с такой политикой — врагов не надо.
Но самое главное — настораживает то, что в случае продолжения текущей политики правительством и монетарными властями без еще более стремительного роста нефтяных цен действие негативных тенденций, обозначенных в опросе регулятора, останется в силе. Очевидно, что это неизбежно отрицательно скажется на темпах экономического роста и поступлениях в бюджет.
В результате нельзя исключать того, что все это вновь закончится новым урезанием или сдерживанием роста бюджетных расходов, наращиванием госдолга либо очередным решением латать бюджетные дыры средствами Нацфонда и ЕНПФ. В конечном счете, это негативно может сказаться на устойчивости государственных финансов и на материальном благосостоянии граждан через рост инфляции и снижение доходов.
Сергей ЗЕЛЕПУХИН
Источник - respublika-kz.info
0 коммент.:
Отправить комментарий