Лола Каримова-Тилляева: не общаюсь с сестрой 12 лет
Младшая дочь президента Узбекистана Ислама Каримова, Лола Каримова-Тилляева, рассказала о раздоре в президентской семье.
В своем первом интервью западным СМИ Каримова-Тилляева призналась, что не разговаривает со своей старшей сестрой Гульнарой вот уже 12 лет.
Кроме того, в интервью Узбекской службе Би-би-си она дистанцировалась от наиболее одиозных мер, принятых ее отцом.
Каримова-Тилляева отказалась встречаться с журналистами лично, однако согласилась ответить на вопросы в письменной форме.
Узбекская служба Би-би-си прислала ей по электронной почте 18 вопросов. На все дальнейшие вопросы Лола отвечать отказалась. Поскольку лично встречаться она также отказывалась, у журналистов не было возможности задать ей другие вопросы.
В практике Би-би-си крайне редко встречаются публикации подобных интервью. Однако после долгих обсуждений редакторы приняли решение опубликовать интервью полностью, поскольку этот эксклюзивный материал может вызвать большой общественный интерес.
Би-би-си: Почему вы решили подать в суд на Rue89? Что вы хотели этим доказать? Как вы оцениваете этот свой шаг сейчас? Вы думаете, что вы поступили правильно?
Л. Т.-К.: Свой ответ на ваш вопрос я бы хотела начать с того, чтобы объяснить предпосылки, которые сподвигли меня к подаче иска против французского издания.
Статья Rue89, в которой я рассмотрела признаки диффамации и клеветы в отношении меня, была опубликована после проведения благотворительного мероприятия в апреле 2009 года с целью сбора средств для строительства госпиталя, для больных с диагнозом Альцгеймера, недалеко от города Ниццы.
Главным организатором данного мероприятия являлся Фонд Клод Помпиду, возглавляемый супругой бывшего президента Франции Жака Ширака, госпожой Бернадетт Ширак, которая и по сей день является личностью, пользующейся непререкаемым авторитетом и уважением во Франции.
В преддверии мероприятия в беседе со мной госпожа Ширак поделилась, что они до сих пор ищут частных инвесторов для данного проекта, и для стимулирования сбора средств я, в свою очередь, решила поддержать эту инициативу и организовать выставку узбекских мастеров и ужин в рамках благотворительного вечера.
Здесь важен факт, что все присутствовавшие на данном мероприятии пришли прежде всего в дань уважения к мадам Ширак и в поддержку этого благородного стремления – в поддержку сбора средств на строительство госпиталя для больных Альцгеймером во Франции. И, естественно, обвинения в том, что я якобы заплатила баснословную сумму только ради пары часов присутствия на этом мероприятии актрисы Моники Беллуччи, являются абсурдными.
Я абсолютно трезво оцениваю ситуацию и то, какие непростые времена для многих людей сейчас, каким тяжелым трудом большинство людей порой зарабатывают средства для того, чтобы прокормить свои семьи, и поэтому лично для меня подобные утверждения являются оскорбительными. Это было для меня основным моментом, который и побудил меня так реагировать и направить иск против этого издания.
В разгар судебного дела по моему иску против издания Rue89 освещение в СМИ было в основном сконцентрировано на том, что я подала иск из-за употребления слова “диктатор” в отношении моего отца. Здесь мне бы хотелось внести ясность – я не оспаривала правоту или неправоту использования этого слова, так как я прекрасно понимаю, что это политический термин. СМИ имеют неоспоримое право на свою точку зрения и на свою позицию.
Однако упоминание меня только в контексте определения “дочь диктатора” в прессе однозначно затрагивает мою личность. Каждый человек по рождению обладает неотъемлемым правом на то, чтобы его рассматривали как личность, о которой судят и составляют мнение о его репутации по его личным качествам, делам, взглядам и поступкам.
Я считаю, что мои действия были правильными. Защищая себя от диффамации в прессе, я лишь воспользовалась своим неотъемлемым правом, которое есть у каждого человека.
Я понимаю, что зачастую мое имя входит в комнату впереди меня, но мне бы хотелось, чтобы меня рассматривали как человека со своими мыслями, убеждениями, взглядами на мир и происходящие в нем события.
Би-би-си: Почему же вы тогда хранили молчание касательно данного иска два года назад и решили заговорить только сейчас?
Л. Т.-К.: Я на тот момент времени была в положении и находилась на восьмом месяце беременности. Важнее для меня было мое здоровье и здоровье моего ребенка.
Я – не скандальная личность, и я не представляла для себя возможным вовлекаться лично в эту ситуацию, тем более что мой адвокат делал все, чтобы достаточно исчерпывающе донести эту мою позицию в суде и в прессе. Но наша позиция была неинтересна на тот период времени, ее не хотели услышать.
Люди зачастую хотят слышать только то, что хотят слышать. Я знала, что придет время, когда меня услышат, и я рада, что вы вновь вернулись к этому вопросу и что сейчас я могу озвучить эту же позицию сама.
Би-би-си: Вы дипломат – посол Узбекистана в ЮНЕСКО. Есть ли у вас дальнейшие политические амбиции?
Л. Т.-К.: Этот вопрос зачастую звучит особо актуально в СМИ в отношении членов президентских семей на постсоветском пространстве.
Я хорошо даю себе отчет в том, что занятие политикой – очень сложное и ответственное дело. Однозначно, что этому надо посвятить всю свою жизнь.
Сейчас я не вижу свое развитие в качестве политика, сейчас для меня основным приоритетом являются моя семья: мой муж и мои дети.
Би-би-си: Можете вкратце рассказать о своей семье?
Л. Т.-К.: У нас с моим супругом Тимуром Тилляевым трое детей: две дочери и сын. Я очень благодарна Богу за то, что в моей жизни есть такой человек, который является большой поддержкой и опорой, разделяет мои взгляды и принципы.
В семье Лолы и Тимура Тилляева растут трое детей
Я надеюсь, мы с Тимуром хорошо справляемся с задачей родителей. Наша старшая дочь Марьям уже почти взрослая девушка. Сыну Умару семь лет, и нашей младшей дочери Сафии весной исполнилось два года.
Для нас, как для родителей, самым важным является желание дать нашим детям правильные ориентиры и воспитать их порядочными и скромными людьми с прочными моральными и духовными ценностями.
Кем они будут – это будет их выбор. Мне бы хотелось лишь, чтоб про моих детей сказали, когда они станут взрослыми людьми, что он или она – хороший человек.
Би-би-си: Сейчас как внутри Узбекистана, так и в зарубежной прессе широко обсуждается потенциальный политический преемник вашего отца, президента Узбекистана. Кого вы видите наиболее сильным кандидатом?
Исходя из той информации, которая существует на сегодняшний день, я могу сказать только то, что уже известно всем на сегодняшний день: выборы президента состоятся в 2015 году, и делать прогнозы по поводу преемника в настоящее время, мне кажется, преждевременно, так как кто будет следующим президентом, станет ясно на выборах.
Би-би-си: Как вы оцениваете шансы вашей сестры, Гульнары Каримовой?
Л. Т.-К.: Я оцениваю эти шансы как невысокие.
Би-би-си: Какие у вас отношения с вашей сестрой? Соперничаете ли вы в жизни или в бизнесе?
Л. Т.-К.: Невозможно охарактеризовать отношения, которых нет. Я и моя сестра не общаемся более 12 лет.
Это никогда не скрывалось, и об этом известно очень многим. Мы не поддерживаем никаких связей на протяжении многих лет. Никаких родственных или дружеских отношений между нами нет.
Предвосхищая ваш вопрос, я могу сказать, что мы также не видимся и на семейных мероприятиях.
Би-би-си: По какой причине?
Л. Т.-К.: Мы абсолютно разные люди. Для любых хороших отношений требуются схожесть в мировоззрении или подобие характеров, либо одинаковые увлечения или привычки, должно быть что-то, хотя бы какая-то общность взглядов – этого ничего в наших отношениях никогда не было и нет.
Мы абсолютно разные люди, были таковыми, насколько я помню, с детства, и эти различия, как вы понимаете, с годами всего лишь усугубляются.
Би-би-си: Как вы смотрите на негативную прессу о вашей сестре, особенно в связи с бизнес-сделками с компанией TeliaSonera? Насколько президент Узбекистана осведомлен об этой негативной прессе, которую привлекает к себе ваша сестра?
Л. Т.-К.: Всю информацию про мою сестру, в том числе и в отношении вопросов о TeliaSonera, я получаю из зарубежных СМИ, включая и сайт Би-би-си.
Касательно же вашего вопроса о том, осведомлен ли президент Узбекистана, я не обладаю подобной информацией, так как в Узбекистане я бываю нечасто, всего два-три раза в год.
Во время моих встреч с отцом мы не обсуждаем политические вопросы, и эта тема никогда не затрагивается.
Би-би-си: Недавно было много слухов о плохом здоровье вашего отца. Как вы оцениваете его здоровье?
Л. Т.-К.: Я бы хотела сказать, что сообщения касательно здоровья моего отца, которые периодически появляются в информационном пространстве в последние 10 лет, являются абсолютно необоснованными и никогда не соответствовали действительности.
Я пожелала бы каждому человеку в 75 лет чувствовать себя так, как мой отец. Он спортивный человек, и сколько я его помню, он всегда поддерживает себя в хорошей форме.
Би-би-си: Расскажите о своей благотворительной деятельности. Зачем вы этим занялись? Это была ваша инициатива или правительства?
Л. Т.-К.: Я начала заниматься благотворительностью в сфере помощи детям в детских домах и детям с ограниченными возможностями еще со студенческих лет.
Я об этом не очень люблю рассказывать, так как благотворительность делается для себя, а не для других. Я заметила, что, чем больше говоришь о том, что делаешь, тем меньшее удовольствие ты получаешь от своих дел.
Если вкратце рассказать, чем я живу и занимаюсь последние 11 лет, то начать надо, наверное с моей первой благотворительная организации “Ты не одинок”. Она была создана в 2002 году, как необходимость и продолжение того, что уже было увидено и осмыслено мной на тот период времени.
Это неправительственная организация, которая помогает детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, и ее главной целью является обеспечение лучших возможностей для жизненных условий и образования детей, оставшихся без родительской опеки.
Мы обеспечиваем детей из детских домов необходимыми принадлежностями и оборудованием, осуществляем ремонтно-строительные работы для улучшения условий жизни в детских домах.
Главное, что при фонде также функционирует учебный центр, в котором дети из детских домов, дети с ограниченными возможностями получают углубленные знания по точным и гуманитарным наукам. В учебном центре мы не только помогаем им с выбором профессии, но и подготавливаем их к поступлению в колледжи и университеты.
Мы стараемся помочь детям без родителей найти свое место в жизни, а после окончания спецучреждений приобрести профессиональные навыки, находим им жилье и, если есть необходимость, предоставляем им юридическую помощь.
Хотела поделиться с вами тем, что меня поразило, когда я впервые посетила Европу в конце 90-х годов. Я увидела условия и возможности, которые были созданы в общественных местах для людей с ограниченными возможностями.
Вы не встретите такое же количество людей с ограниченными возможностями на улицах Узбекистана, и это не потому, что их не существуют, а потому, что они лимитированы в возможностях полноценной жизни и зачастую попросту заточены в стенах своих домов или в государственных спецучреждениях для людей с особыми потребностями.
Это впечатление всегда являлось для меня предпосылкой к тому, чтобы изменить что-то в лучшую сторону у нас в стране в системе, касающейся детей-инвалидов.
Для этих задач в 2004 году был создан национальный центр социальной адаптации детей. Центр специализируется на предоставлении медицинской и образовательной помощи для детей с ограниченными возможностями, в том числе детей, страдающих ДЦП, умственной отсталостью, задержкой речевого развития, детским аутизмом, синдромом Дауна.
Центр предоставляет услуги на благотворительной основе и оснащен самым современным оборудованием для реабилитации и восстановления функций у детей, имеющих проблемы в опорно-двигательном аппарате. В своей деятельности мы охватываем много нуждающихся в помощи детей, помогаем с их операциями и лечением.
К нам обращаются очень много людей – мамы и бабушки, сестры, отцы и братья. И многие из этих детей с тяжелыми и страшными диагнозами – мы занимаемся этим без всякой саморекламы, а люди идут, и их все больше и больше с каждым днем.
Мы предоставляем помощь не только медицинского и психологического характера, но также помогаем в зачислении детей в государственные школы, а также проводим разработку учебных материалов для детей с особыми потребностями для способствования их интеграции в общество.
Би-би-си:Вы часто обращаетесь к вашему отцу за помощью?
Л. Т.-К.: Нет, лично для себя я никогда и ничего не просила.
Я просила, чтобы нашему детскому фонду вообще разрешили существовать. Так как сначала было много сложностей, и были определенные силы, которые не хотели дать работать нашему фонду. Но я уже не помню плохого. Хорошо, что мы смогли открыться и нас стали пускать в эти заведения, дома Мехрибонлик и Мурувват.
Это все сложно описать словами и рассказывать сейчас, но самое главное, – что мы работаем на протяжении вот уже более 10 лет. Мы своими глазами увидели проблемы, которые шаг за шагом пытались решать, не боясь выводить их наружу.
Самым важным первым шагом было в первую очередь провести учет всех детей с подробным описанием их состояния здоровья – это в первую очередь выявило уровень ухода за детьми в детских домах, были выведены многие недочеты, а где-то и злой умысел, и преступная халатность…
Это было знаковым моментом в моей жизни, и впоследствии для меня это стало моим призванием – работать с детьми, у которых нет семьи, старших защитников. Благотворительная деятельность является для меня приоритетной.
Би-би-си: Откуда вы берете финансовую поддержку для своей благотворительности? Это правда, что вы используете свои личные доходы?
Л. Т.-К.: Я использую для этого свои личные средства. Дополнительную спонсорскую поддержку мы не привлекаем.
Как глубоко верующий в Аллаха человек, я считаю своим долгом использовать часть своего состояния в качестве закят, для помощи людям, нуждающимся в этом.
Би-би-си: Вы заботитесь о детях. Но как вы смотрите на обвинения в зарубежной прессе о детском труде на хлопковых полях Узбекистана?
Л. Т.-К.: Я против любой эксплуатации, тем более детской. Я сама мать троих детей и понимаю, что для ребенка важно оставаться ребенком…
Любая эксплуатация детей мною считается неприемлемой. Мне сложно оценивать эту ситуацию, но если такие факты и существуют, это печально и не должно иметь место в любой стране мира.
Я понимаю, что то, что я делаю, возможно, является недостаточным… и если хоть один ребенок принуждается к каким-то действиям против своей воли и эксплуатируется или попираются его права, то я ощущаю это как свою личную трагедию.
Это означает, что люди, которые в это вовлечены, не понимают своей ответственности и не обладают чувством сострадания. Я категорически отрицаю любое применение силы, будь то принуждение к насильственному труду или другие виды насилия над любым человеком, а тем более над детьми.
Я осознаю всю сложность ситуации, и ваш вопрос мне кажется еще сложнее в контексте сложившегося положения. Моего желания, сил и влияния не всегда достаточно.
Я, как мать, осознаю, что дети должны учиться, книги читать. Важно дать им достойное образование, и только тогда они смогут быть достойными членами общества, которые обязательно принесут пользу своему государству. Я повторюсь и скажу, что самое важное для детей – это оставаться детьми.
Би-би-си: Вы верующий человек? Оппоненты вашего отца обвиняют узбекское правительство в политической спекуляции на предполагаемой угрозе исламского экстремизма и использовании ее в качестве предлога для подавления всяческого инакомыслия и осуществления жесткого политического контроля над населением. На ваш взгляд, является ли угроза исламского экстремизма настолько реальной и серьезной для Центральной Азии?
Л. Т.-К.: Безусловно, радикально-экстремистские группы и элементы существуют в Центральной Азии и в соседствующих с ней регионах, но, тем не менее, на мой взгляд, серьезные игроки джихадистских движений в значительной степени были устранены или ослаблены за последнее десятилетие.
По причине близости Центральной Азии к Афганистану и из-за уязвимой и плохо охраняемой границы между Афганистаном и Таджикистаном, конечно же, существует большая вероятность того, что ситуация в странах региона может дестабилизироваться в будущем.
Особое беспокойство для региональных властей представляют исламистские боевики центральноазиатского происхождения, получившие закалку в боевых действиях на пакистано-афганской границе.
Вакуум безопасности, который возникнет после ухода американских войск и сил международной коалиции, также может способствовать дальнейшей дестабилизации ситуации в Афганистане и в соседних странах, и различные внутренние силы, несомненно, будут предпринимать меры для того, чтобы заполнить создавшуюся пустоту.
В то же время следует отметить, что ислам является важной и неотъемлемой частью жизни узбекского народа, который на протяжении веков был последователем умеренного течения религии Ислам, что, в свою очередь, способствовало мирному сосуществованию последователей различных религиозных конфессий на нашей земле.
Я придерживаюсь того взгляда, что проблеме радикализации населения в большей степени способствуют безработица и отсутствие возможностей. Эти два фактора являются наиболее крупными источниками недовольства среди населения, и в свою очередь неразрывно связаны с проблемой экстремизма.
Я твердо верю в то, что силовой метод решения данного вопроса в корне не допустим. У этой проблемы нет простого решения.
Региональные правительства должны более активно взаимодействовать с местным населением для решения социальных проблем, которые подпитывают радикальные настрои, особенно в Ферганской долине.
Необходимо выделять больше средств для построения школ, качественного улучшения системы образования и профессиональной подготовки; предпринимать больше усилий для создания рабочих мест.
Существует острая необходимость в улучшении инвестиционного климата в долине, и правительства должны оказывать большую поддержку местным предприятиям и иностранным компаниям с целью создания новых рабочих мест, что будет способствовать обеспечению простого народа достойным заработком.
Би-би-си: В швейцарской прессе сообщалось, что вы одна из самых богатых личностей в Швейцарии. В британской прессе сообщалось о покупке вами семейного дома стоимостью 46 млн долларов. Как вы оцениваете свое благосостояние?
Л. Т.-К.: Я бы хотела сразу сделать важные комментарии по этому вопросу. Вы прекрасно осведомлены, что ни я, ни мой муж никогда не работали во властных структурах.
Мой муж бизнесмен, который никогда не участвовал в политической жизни Узбекистана. Он также никогда не принимал участие в каких-либо государственными тендерах или государственных поставках. Его бизнес не был связан ни с хлопком, ни с газом или нефтью, или какими-либо другими национальными природными ресурсами.
Его бизнес не имел и не имеет никаких государственных льгот, таких как освобождение от налоговых выплат или освобождение от каких-либо пошлин и т. п., не был и не является монополией – так, как например другие компании, занимающиеся предпринимательской деятельностью в Узбекистане.
Бизнес моего мужа строился полностью на частных капиталах и вложениях и был основан им с самого начала. Его бизнес никогда не был связан с какими-либо моими родственниками.
Я не поклонница публичных заявлений, но считаю, что это важная информация, которую стоит знать. По поводу приобретений и наших личных расходов, я считаю, что они называются личными, так как касаются лично нас.
Это мое естественное желание держать это личным, но, если вы задаете такой вопрос, то вы хотите получить на него ответ. Я, конечно, сделаю исключение и отвечу на него.
Я не имею представления, по каким расчетам составлялась оценка нашего благосостояния. По этому поводу нашим адвокатом в Женеве было направлено письмо изданию Билан [Bilan - ред.] о том, что эти данные далеки от действительности. Мы сами были удивлены, когда увидели, к какому рангу богатейших людей Швейцарии нас причисляют, и мы до сих пор шутим на эту тему с мужем. Я уверена в том, что нам действительно приписывают чужие заслуги.
По поводу нашего семейного дома в Женеве – эта наше основное место проживания, мы продали всю недвижимость в Узбекистане, оставив квартиру в Ташкенте, где мы и проживаем с детьми, когда приезжаем в Узбекистан.
Здесь в Женеве мы оплатили 18% от стоимости дома из своих личных средств, а оставшаяся сумма была покрыта за счет банковского кредита. Если быть абсолютно верным, то можно сказать, что наш дом находится в “mortgage” .
Я думаю, что в этом нет большого секрета, так как услугами банковских кредитов для покупки недвижимости пользуются практически все жители Европы. Эта практика широко используется в Швейцарии, так как банковские кредитные ставки в этой сфере низкие, и использовать эту систему действительно очень выгодно.
Би-би-си: Какие у вас бизнес-интересы в Узбекистане и за рубежом? Какие бизнес-интересы есть у вашего супруга, Тимура Тилляева, в Узбекистане и за рубежом?
Л. Т.-К.: У меня нет никаких бизнес-интересов, так как по своей натуре я не бизнесмен. Как я уже и говорила, мой супруг занимается предпринимательством. Он является акционером торгово-транспортной компании. В Женеве у него также есть небольшая сеть магазинов.
Би-би-си: Как вы вспоминаете свое детство и юношеские годы? Каково вам было расти дочкой президента? Насколько в вашей карьере помогли советы или рассказы вашего отца?
Мое детство прошло в Ташкенте. Как обычный ребенок, я гоняла на велосипеде, падала, разбивала коленки в кровь и снова гоняла…
Мы жили очень дружным двором. Очень хорошо помню, как мы детьми бежали навстречу пожилым соседям, чтобы помочь им донести сумки до дому, и всегда здоровались первыми.
Много важных и правильных вещей, как я уже это понимаю сейчас, было заложено с детства. Поэтому это время оставило самые светлые воспоминания в моей памяти… оно отзывается в моем сердце самым лучшим, это то, что бережно хранит и передает из поколения в поколение наш народ – наши традиции и духовные ценности – это уважение и почтение к старшим, дух добрососедства и помощь ближнему.
Я никогда не чувствовала себя особым ребенком. Университет мировой экономики и дипломатии, который я окончила, мой альма матер, я также вспоминаю с большой любовью.
Больше всего, конечно, я благодарна этому времени за друзей, которые по сей день остаются моими друзьями.
Источник - BBC
Лола Каримова-Тилляева: не общаюсь с сестрой 12 лет
