Жаркындык по-казахски

Главная черта казахов это жаркындык, считает бывший сотрудник КНБ Казахстана, автор «Записок бывшего опера». По его мнению, гостеприимство, конечно, присуще нации. Однако куда важнее для понимания менталитета другая особенность: если сегодня проявить уважение к казаху, то завтра, считает он, можно «утонуть» в оказанном к тебе уважении.

27 мая на портале «Республика» был опубликован материал «Особенности национального вопроса и не только», а в прошлом году «Записки бывшего опера КНБ» (первоисточник газета «Общественная позиция»). Их автор подписывается как «гражданин Республики Казахстан».

Публикации вызвали живой интерес у наших читателей. Полагаем, что причина интереса в том, что «Записки» — откровенные мысли человека, умудренного жизненным и профессиональным опытом, о прошлом, настоящем и будущем Казахстана.

Мы решили задать автору несколько вопросов, благо он сам вышел на контакт с редакцией. Интервью получилось любопытным.

— Что послужило причиной Вашего ухода из органов? Насколько известно, такпростооттуда не уходят.

— Если ответить на первый вопрос одним предложением, то его можно сформулировать так: я проявил нетерпимость к складывающейся ситуации в госорганах, однако форма моего выражения оказалась неприемлемой к установленным корпоративным правилам.

О высказывании, что из конторы просто так не уходят, после слов моего бывшего начальника: «Ну что ты сделал, кроме того, что рано приходил и поздно уходил?», теперь я думаю совсем иначе.

— И как давно Вы ушли?

— Скоро два года, как мой китель висит в шкафу.

— Как известно, профессия очень влияет на характер человека. Насколькосильноизменилось Ваше сознание с тех пор, как Вы ушли? На пользу ли пошел Вампроцесс«огражданивания», как Вы говорите?

— Безусловно, профессия влияет на характер человека, но иногда характер приводит человека к профессии. Я себя нигде, кроме как в органах национальной безопасности, не представлял. Это была мечта с детства. Даже не могу назвать число, сколько раз я просматривал фильм «Семнадцать мгновений весны». Я еще тогда заметил, что в кадре, где Штирлиц сидит у дороги, проехал то ли «Москвич», то ли «Жигули».

Но все сложилось как-то иначе. Туда, куда хотел, не получалось, а куда получалось, сам не хотел. Так продолжалось до тех пор, пока со словами «а что мне терять?» я не решился поступить в кузницу кадров чекистов. Мое зачисление в Академию КНБ РК, как бы это удивительно ни звучало, произошло без «звонка друга», «помощи зала» и «50/50», что еще больше убедило меня в правильности выбора профессии.

В период службы в органах национальной безопасности я часто говорил молодым оперативникам, что мы все «обречены» испытывать гордость за свое причастие к делу обеспечения безопасности родины. Также считал, что для того, чтобы приносить пользу своему народу, не обязательно быть президентом или депутатом. Если ты врач, то лечи без ошибок. Если ты учитель, дай хорошее знание. Если ты дворник, убери лед, чтобы никто не поскользнулся. То есть каждый должен делать свою работу на отлично.

К сожалению, в нашем королевстве с этим вопросом большие проблемы. И именно это убеждение подтолкнуло меня написать «Записки бывшего опера», поскольку на «гражданке» я получил возможность излагать то, о чем думаю, а также делиться мнением о происходящем в надежде, что это принесет больше пользы, нежели былые информационные справки.

Теперь о сознании. В начале службы в «конторе», хочешь ты того или нет, вырабатывается чувство, что, если человек «объект», значит, он «вражина». Ты начинаешь его «окучивать» с таким рвением, что у тебя не остается времени ни на что другое. Но если ты не «пробитый робот», то через определенный промежуток времени начинаешь искать ответы на вопросы «а зачем это ему нужно? что им движет? и т.д.» С опытом начинают проявляться очертания картины окружающего тебя бытия. И здесь все зависит от того, насколько правильно ты распределишь краски, где черное, а где белое.

Как бы там ни было, мне никогда не будет стыдно за службу в «конторе». К тому же не могу сказать, что, оказавшись на «гражданке», я кардинально поменял свои взгляды. Просто увольнение предоставило возможность мне их озвучивать. Помните слова Мюллера: «Отказ от своего мнения дурно пахнет»? Даже если я когда-то в чем-то ошибался, то ошибался искренне.

Ну а «дивиденды» от моего процесса т.н. огражданивания получили только члены моей семьи, про существование которых я успел подзабыть. На «гражданке» я также узнал о существовании выходных дней. Поверьте, я нисколько не преувеличиваю. Мне пришлось долго привыкать к тому, что имею возможность планировать свои выходные. У ребят в «конторе» больничный это «дурной тон», отпуск — «роскошь», а отключить мобильный телефон — «особо тяжкое преступление».

На «гражданке» я научился готовить настоящий ташкентский плов и не только. Ради сына освоил тонкости рыбалки, тем самым устранил замечания уважаемого мной «настоящего полковника», который как то дал совет: «У тебя сын растет, ты должен стать его другом. Иначе, когда у него появятся свои друзья, твоя дружба ему уже не пригодится…» Так что теперь и зимой, и летом я с сыном на рыбалке.

— Каким Вам видится сегодня наше общество в целом и, в частности, Ваши«оппоненты»,так сказать, когда Вы находитесь по другую сторону «баррикад»?

— Что такое общество? Это объединение людей с общностью положения и интересов. В нашем обществе положения и интересы людей сильно расходятся. Кто-то думает, как закрыть кредит или оплатить учебу детей, а кто-то озадачен тем, как купить квартиру по удобному адресу любовнице или как безопасно для себя распилить бюджетные средства. На мой взгляд, сегодня в обществе нет объединяющего фактора. Его тщетно пытаются найти как «шахматисты» в Акорде, так и их оппоненты. Но пока безрезультатно.

Я, как и многие, вырос в том обществе, где парня, провожающего девушку, трогать было табу. Проводил девушку, идет обратно — тогда уже можно и спросить: «Закурить не найдется?» Уступали место старшим. К учителям относились так же, как к родителям. Вроде бы мелочи, но эти мелочи задавали тон в формировании понятийного аппарата самого общества. А сейчас? Не то что парней, девушек средь белого дня грабят. Другие примеры даже приводить не хочется. Люди везде одинаковые, просто ценности стали иными.

Но то, что наше общество не инертное и что в нем еще присутствует здоровый дух коллективизма, мы все увидели на похоронах Батыра Шукенова. Люди показали, что вне зависимости от возраста и национальности они могут быть вместе. Я отработал столько митингов, но ни разу не видел такого скопления людей в одном месте. Все помнят события того дня. Уверен, что в тот день многих государственных мужей посетила мысль: «А когда меня не станет, будут ли так скорбеть?»

Так что, если оппоненты власти не могут собрать большое количество людей на свои митинги, а именно этим фактором зачастую аргументируется этот вопрос, это еще не означает, что наше общество инертное или аполитичное. Поверьте, если народ захочет выйти на улицы, никакие превентивные меры не помогут.

В отношении «оппонентов власти» могу только сказать, что за любым громким именем стоит обычный человек. Есть хорошие люди и есть не очень. Они дышат тем же воздухом, что и мы, смеются и плачут. Просто у каждого из них есть свой мотив. Многих я искренне уважаю, даже если не знаком лично.

Здесь хочу сказать, что напористый опер всегда старается изучить свой предмет глубоко и детально, поэтому на деле я знаю больше, чем пишу. Кроме того, этикет оперской порядочности не позволяет мне «пошатнуть» их авторитет, тем более не хотелось бы оказывать услугу своему бывшему руководству.

А насчет сторон «баррикады» отвечу кратко. Какая разница, на какой ты стороне, если эти «баррикады» все равно на твоей земле? Необходимо приложить все усилия, чтобы этих «баррикад» не было.

— В своей статье Вы говорите о методах вербовки. А именно: первый — купить, второй— взять силой и третий — завоевать симпатию. Лично из Вашей практики — какой изнихчаще срабатывает и почему, как Вы думаете?

— Прежде обозначу, что если я в какой либо форме стану раскрывать сведения о вербовочных процессах, меня не поймут мои друзья/коллеги, которые в отличие от руководства не отвернулись от меня. Отдельное мужское спасибо тем ребятам, которые, зная, что я стою на «контроле», звонили и интересовались моим положением.

Поэтому на этот вопрос могу только сказать, что по складу характера и личных качеств оперативники делятся на несколько когорт, в т.ч. «вербовщиков». Когда коллеги интересовались секретами моих вербовок, я приводил в пример детский мультфильм, в котором говорилось о секретном ингредиенте супа, которого, как потом выяснилось, и не было. Так и в этом случае, из того, что перечислено, в учебниках Академии КНБ нет ни слова. Просто эта формула выстроена на обычной человеческой сущности, которая основывается на алчности, страхе и доверии.

Все свои знакомства я начинал словами Чехова, что «прав тот, кто искренен». И здесь очень важно, чтобы искренность была не маской. Когда человек знает, кто ты и что тебе от него нужно, и когда он уверен, что у тебя за спиной нет ножа, он начинает тебе доверять. Самое главное, не потерять оказанное тебе доверие. В моей практике я следовал третьему пути, к тому же он не требовал от меня больших усилий.

Кроме того, бытует неверное мнение о том, что если человек общается с «чекистом», то, значит, он «агент». В жизни все совсем иначе. Я всегда помнил назидание наших ветеранов, которые говорили, что «умный чекист не тот, который все знает, а тот, кто умело применяет знания других в своей работе». Многие люди, к которым мне приходилось обращаться за советом, не имеют никакого отношения к агентурному аппарату.

— Говоря о методах вербовки, Вы рассуждаете не только в отношении отдельныхлюдей, нои в глобальном, геополитическом смысле. По—вашему, какой интереспреследуют Запад,Китай и Россия в Казахстане, манипулируя нами или «вербуя» нас?

— Экспертное мнение о геополитике оставлю в распоряжении компетентных политологов. Не хотелось бы заходить в лес, в котором не знаешь тропинок. Хотя на самом деле, как я говорю, в этом мире все сложно и просто одновременно. Приведу простой пример — когда парню нравится девушка и он видит в ней потенциальную супругу, он начинает процесс ее «окучивания», направленный на укоренение мысли, что с ним ей будет хорошо и надежно. И здесь в ход идет все. И проявление воспитанности, и демонстрация силы, денег, семейных традиций, а самое главное, перспективного будущего. Если парню известны негативные сведения о своих соперниках, он из кожи вон будет лезть, чтобы не быть похожим на них. Хотя в реальности сам может оказаться не подарком. Для парня в этом случае самое главное затащить девушку в ЗАГС. Ну а как сложится их жизнь дальше, это уже большой вопрос.

Ошибочность или правильность выбора России покажет время, которое имеет свойство расставлять все по местам. Мы просто не владеем многими сведениями, поэтому картина, которая на виду, не всегда есть реальность.

К слову скажу, что не так давно имел возможность беседовать с человеком, имеющим отношение к дипломатической службе одной из западных стран, который поделился своим мнением, что Запад провоцирует, а Россия ведется. Ну а Китай в свою очередь примеряет рубашку державы в типичной манере восточной сдержанности.

При выстраивании любых отношений необходимо учитывать сущность души. Например, русская душа отличается присущей ей решительностью. Пока на Западе принимают взвешенные и продуманные до мелочей решения, в России могут просто сказать: «Да, была не была!» Это черта свойственна народам многих бывших советских республик. И именно эта черта напрягает и пугает Запад.

Отличительной чертой казахов является не гостеприимство, как принято считать, поскольку это качество присущее всем кочевникам. Ведь для путника, будь то в степи, тундре или пустыне, жилище на горизонте может стать шансом на спасение. А хозяин дома, понимая, что самкогда-нибудь может оказаться на его месте, оказывал ему теплый прием. Очень важно знать, что главная черта казахов — это жаркындык. Не могу найти определение на русском языке, но смысл такой: если ты сегодня проявил уважение к казаху, то завтра ты утонешь в оказанном к тебе уважении со стороны казаха.

— Исходя из Ваших «Записок», в украинском вопросе Запад и Россия стараютсяперетянутьодеяло на себя. Что Вы считаете верным — официальную политикуказахстанскихвластей, пытающихся «дружить» со всеми, но отчетливоподдерживающих Россию в этомконфликте, либо принимаете сторону гражданскогообщества, которое на сторонеУкраины?

— Правда всегда посередине. Зачастую заявитель старается преувеличить, а обвиняемый приуменьшить события. Когда начинаешь выяснять, оказываешься где-то посередине. С позиции украинца я могу понять его «правду», когда тебе демонстрируют, что прав не тот, кто прав, а тот, кто сильнее. С позиции русского человека тоже обидно, когда тебя положили на лопатки и начинают добивать, реализуя вторую фазу расчленения.

Выстраивать мнение, основываясь на информации в СМИ, для меня не очень приемлемо, поскольку я знаком с выражением: «Не важно, как было, важно, как показали». Для формирования реальной картины в Украине необходимо походить по земле и пообщаться с людьми, которые на себе переживают ужасы войны. Я сам вынашиваю намерения побывать в Украине и выстроить для себя реальную картину происходящего.

Абсолютно не опасаясь нацепить на себя ярлык «ватника», хочу сказать, что, как казаху, имеющему много друзей неказахов и впитавшему в себя ценности дружбы народов, мне очень печально наблюдать сегодня, как братские народы берут в руки оружие, чтобы воевать друг против друга.

Как я говорил, любой конфликт, связанный с национальным вопросом, имеет тесную связь с человеческой памятью. Потребуется смена поколений, чтобы забыть события в Украине. Еще важнее дать возможность вырасти этому поколению.

Что касается поведения РК в украинском вопросе, то отвечу в восточной манере. Для человека приоритетнее иметь хорошие отношения с соседом через забор, нежели с односельчанином через две улицы. Именно так я могу объяснить действия официальных лиц.

— В своих «Записках» Вы рассуждаете о чиновничьем беспределе. А если серьезно,кромеарабского обряда прохождения через «могилу», что бы Вы предложили, чтобы«каждыйгосударственный муж заботился не о материальных благах для своихпотомков, а одобром имени после себя»?

— В силу специфики бывшей работы мне приходилось представляться работником различных государственных структур и не раз испытать на себе отсутствие уважения со стороны обычных граждан.

Пользуясь случаем, расскажу одну историю. У меня есть привычка при возможности подвозить женщин с детьми или стариков ночью либо в ненастную погоду. Как-то подвез пожилую женщину, которая в беседе стала негативно отзываться о чиновниках и т.д., вдобавок выяснилось, что ее подвел рабочий, обещавший доделать работу по замене сантехники. На следующий день к ней должны были привезти внуков, а в доме ни воды, ни санузла. Вспомнив о наличии в багажнике всех необходимых инструментов (сам строил дом), я предложил свою помощь. На ее вопрос, что она впервые видит сантехника в костюме, пришлось солгать, что я ехал с торжества друга, а в обычной жизни я начальник строительной бригады.

Раковину, унитаз и кран я «победил» за пару часов. Перед моим уходом она пыталась всучить мне деньги, от которых я отказался со словами: «Я тоже госслужащий, про которых вы так недоброжелательно отозвались». Описать выражение ее лица я не в силах. А ведь раньше схожие поступки были обычной нормой.

Прежде чем «прополоскать» чиновников, я бы разделил их на две когорты. Первые живут на 70—80 тысяч тенге в месяц. Вторые оставляют эту сумму и более за один вечер в ресторане. Неудивительно, что госслужба не привлекательна для тех, кто не рассчитывает на «распил пирога».

У военных есть установленные правила: отдал приказ — обеспечь условия для его выполнения, а потом спрашивай. Как госслужащий может прокормить семью за эти деньги? Получается, система сама толкает его в когорту «распильщиков» либо к уходу в коммерческие структуры.

Но это материальная сторона проблемы. Главный же вопрос — это моральная составляющая в деле служения народу. В советские времена, на которые сейчас так модно вешать все грехи, провинившийся чиновник понимал, что наказание необратимо. И для него было очень важным, «что люди скажут». Не доводя ситуацию до лишения чинов и наград, чиновник осознанно шел на «самострел». А сейчас? Чиновник знает, что у него всегда есть возможность откупиться. И вместо того, «что люди скажут», для него приоритетнее, что скажет аким района, аким области или АП.

Человеком всегда движет убеждение либо страх. Раз уж так сложилось, что чиновники не испытывают страха перед законом, то можно прибегнуть к такому виду воспитания, как пример. Но пример пока показывать некому.

Сегодня относительно нашей госслужбы можно применить высказывание Петра I, в котором говорится: «Людей набрать наиподлейших, жалованье дать наименьшее, так как волчья стая сама себя прокормит».

— Насколько мы поняли из Вашей предыдущей статьи, Вы долгие годы сколлегамиработали на зачистку информационного поля от независимых СМИ, и как Выможетеоценить «труд» Ваших коллег сейчас — получилось? На пользу ли это обществу?

— Пару лет до моего увольнения я имел честь находиться в среде журналистской братии. Признаться, это был самый интересный период в моей оперативной деятельности, в ходе которого мне стало известно, что независимых СМИ в природе не существует. СМИ всегда от кого-то зависят. Исключением могут быть только рекламные издания. Во всех иных случаях всегда найдется куратор либо учредитель, который обозначит границы лояльности, широта которых определяет комфортность условий работы главного редактора.

Если отслеживать внутренние процессы СМИ, такие как смена учредителя (фактического), финансовое состояние, направленность редакционной политики, ротация журналистов, то можно обнаружить очень много интересного, то, чего ты на открытых страницах не прочтешь. Кроме того, работа с журналистами заставляет тебя находиться в «тонусе». Это интеллектуальная работа. Я часто шутил, что если действующих журналистов обучить навыкам оперативной деятельности и пригласить их в «контору», то они станут лучшими операми. А если нас заслать в редакцию, то через неделю издание закроется.

На вопрос о пользе обществу от зачистки информационного пространства мой однозначный ответ — нет! Человек должен иметь возможность доступа к разносторонней информации.

Однако понятийный аппарат в среде журналистов также деформирован. Профессиональный журналист подает свой материал с разных позиций. И читатель сам выбирает приемлемую для себя точку зрения. На деле мы имеем следующее: провластные СМИ пишут «у нас все хорошо», оппозиционные «у нас все плохо». Также не соблюдаются неписаные правила журналистов — «женщин и детей не трогать». Это тоже указывает на ослабление традиций журналисткой братии.

И если я и дальше продолжу рассказывать об известных мне фактах в журналисткой среде, то это интервью вы точно не опубликуете. А то, что мне приходится это учитывать, также характеризует обстановку в среде СМИ.

— И к национальному вопросу: что конкретно Вы предлагаете изменить в стратегииитактике националистам и в государственной национальной политике?

— Прежде чем ответить на данный вопрос, позвольте остановиться на националистах, от которых якобы исходит проявление культурной или этнической нетерпимости по отношению к другим нациям. Ответственно заявляю, это далеко не так. Я лично знаком со многими из них. Простокому-то очень выгодно пугать нас как «русским миром», так и исходящей угрозой от казахскихнационал-патриотов. Национал-патриоты всего лишь хотят проявления уважения к государственному языку как со стороны государственных мужей, так и от представителей других народностей в стране проживания. Ведь согласитесь, их требования не противоречат природе. Просто скорость реализации пожеланий национал-патриотов не совпадает со сроками планов исполнения власти.

По поводу действий. Мы все хотим, чтобы перед нами в одно мгновение оказался добротный дом со всеми условиями для комфортного проживания. В жизни не всегда так бывает. Иногда приходится заливать фундамент, поднимать стены и т.д., т.е. затрачивать силы, средства и время. Также на ум приходит пословица: «Не вынимай из ножен саблю там, где стрела не достанет».

Основная проблема нашего общества в борьбе за свои права берет начало со времен Абылай хана. Это сплоченность. Как можно обратить на себя внимание, а тем более вынудить власть на конкретные действия, если власть видит размежевание внутри тебя. Это касается не тольконационал-патриотов. Если кто-то скажет, что власть день и ночь трудится над тем, как бы их всех рассорить, это будет слишком большим преувеличением.

Вместе с тем пренебрежительное отношение к этой ситуаций может сыграть злую шутку. Сейчас нужен «открытый диалог» между властью и обществом, отсутствие которого еще больше укрепляет мнение об оторванности власти от народа. Но этот диалог состоится только в том случае, если власть встретится с конкурентоспособным оппонентом или, как я выразился в предыдущих «Записках», элитой общества с железными Фаберже.

Я также считаю, что взращивание того самого элитного сословия общества (не путать с золотой молодежью!) должно стоять и перед оппонентами власти, поскольку я столкнулся с досадной для меня ситуацией. Ранее, работая в «конторе», я выходил на интересующего меня человека и сообщал, что зовут меня так-то, я являюсь сотрудником КНБ РК, у меня несколько вопросов, которые требуют вашего профессионального мнения. Человек сразу находил время для встречи.

Уже на «гражданке» я несколько раз звонил интересным для меня людям, представлялся своим именем, сообщал, что ранее работал в органах и мне хотелось бы с ним обсудить различные вопросы, поскольку мое восприятие происходящих процессов все-таки носит «конторский характер», хотелось бы, так сказать, провести процесс «форматирования». Увы, у кого-то нет времени, у кого-то семейные обстоятельства.

Кто кого будет взращивать с таким подходом к делу? Получается, многие оппоненты работают на свою личную узнаваемость и весомость своего экспертного мнения. Если не болеть за дело, то и дело никогда не сдвинется.

На днях я объездил множество населенных пунктов и обратил внимание, что в аулах, где заборы представляют лишь ограждения для скота, люди более сплоченные. Если спросить прохожего, где находится дом интересующего тебя человека, он не только укажет адрес, но и сообщит, что его сейчас нет дома, поскольку он ушел на ас в дом к такому-то человеку. И это без всяких соцсетей.

Живя в квартирах и выстраивая двухметровые заборы, мы перестали общаться друг с другом. Все ушли в интернет. Но зачем тогда удивляться тому, где наша сплоченность?

В завершение скажу, что казахи уже не станут более русскими, чем стали ими за 70 лет. И пока мы спорим, какие ленточки нам носить или в чем разница между национал-патриотом и просто патриотом, в наши двери стучатся другие угрозы. Это исламский радикализм. Но это уже тема для отдельного разговора.

Нурахмет КЕНЖЕЕВ

Источник  —  www.respublika-kaz.info