Рахмон и таджикский клапан власти

Отдельные лидеры стран постсоветского пространства разными способами и приемами пытаются упрочить свое положение у власти. Назарбаев, к примеру, «попросил» повеситься своего бывшего зятя в Австрии, его соседу Атамбаеву захотелось прибить бандита в Минске и потребовать от Лукашенко выдачи его предшественника Бакиева. Самый неумный способ усидеть в кресле придумал Эмомали Рахмон. Он просто прикрыл все легальные клапаны для «выпуска пара» недовольства народа. Чем это обернется в скором будущем для «чайника» от политики Рахмона?

В «Независимой газете» вышел материал Виктории Панфиловой под названием «Эмомали Рахмон ослабил свою власть». Казалось, с какой стати сделан такой вывод? Ведь партия президента НДПТ получила 65,2 процента голосов избирателей. У Аграрной партии Таджикистана 11,8 процента голосов, а на третьем месте идет Партия экономических реформ, набравшая 7,6 процента голосов. Если учесть, что АПТ и ПЭР являются «клонами» или «дочками» НДПТ, то смело можно поздравлять Рахмона с оглушительным разгромом политических оппонентов, поскольку Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) набрала всего 1,5 процента голосов, а Коммунистическая партия Таджикистана (КПТ) 2,3 процента.

Таким образом, установленный 5-процентный барьер преодолели лишь указанные выше НДПТ, АПТ и ПЭР, а также Социалистическая партия Таджикистана, набравшая 5,5 процентов. «Зачистка» парламентского поля от оппозиции проведена успешно.

Однако именно в этом и кроется негативный эффект итогов выборов в парламент Таджикистана. Впервые с 1997 года, когда Эмомали Рахмоном было подписано в Москве мирное соглашение с Объединенной таджикской оппозицией (ОТО), ПИВТ и КПТ не прошли в парламент. Лидер ПИВТ Мухиддин Кабири не признал итогов выборов: «От сфальсифицированных выборов проиграл народ, и это не в пользу властей. Я бы не хотел, чтобы правительство Таджикистана стало объектом критики». Примерно в таком же ключе высказался лидер КПТ Шоди Шабдолов, только резче, назвав это не выборами, а фарсом.

Показательна позиция главы миссии наблюдателей ОБСЕ Миклоша Харасти, не признавшего выборы демократичными и свободными: «На Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) поставили клеймо партии войны. Ей мешали на протяжении всей предвыборной кампании». По заявлению господина Кабири видно, что этот ярлык на ПИВТ был навешен напрасно. Ведь по логике Рахмона после такого провала Мухиддин Кабири должен был призвать своих сторонников к акциям неповиновения властям, а он предельно тактично и осторожно комментирует итоги.

В принципе, власти в Душанбе и не ожидали похвалы от ОБСЕ и от Европы в целом. Им важнее была реакция Москвы, которая находится сейчас в конфронтации с Западом и США. Однако и оттуда не прозвучали громкие аплодисменты и призывы «мочить в сортире». Более того, член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко очень жестко предупредил Душанбе о негативных последствиях опрометчивого шага: «Это больше чем преступление власти. Это ошибка. Власть фактически загоняет оппозиционные силы в подполье. Это приведет к радикализации ПИВТ, и эту радикализацию лидер партии Мухиддин Кабири сдержать не сможет».

Создается впечатление, что за те восемнадцать лет, прошедшие после исторического заключения соглашения в Москве, Эмомали Рахмон ощутил в некоторой степени «головокружение от успехов», поэтапно выдавив членов ОТО из властных структур. Кого-то из министров оппозиции посадили, кого-то убили в перестрелках, проводились попытки разобраться Бадахшаном, вот теперь решили довести до абсурда «зачистку» оппозиции в парламенте.

По этому поводу высказался и эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев: «ПИВТ является уникальным политическим механизмом, позволяющим реализовать часть протестного потенциала в обществе, базирующегося на религиозной идеологии, в легитимных рамках. Отсутствие возможностей реализовывать или хотя бы артикулировать эти настроения будет способствовать росту протестного радикализма и расширяет возможности влияния в обществе экстремистских группировок, укрепляет базу их социальной поддержки. Поэтому удаление ПИВТ из парламентского процесса, как результат прошедших выборов, похоже на пиррову победу нынешнего руководства Таджикистана».

С одной стороны, понятна трогательная забота Князева о судьбах ПИВТ, поскольку этот «политический продукт» варился в 90-х годах прошлого века в Подмосковье. И именно оттуда Москва могла подобрать для себя приемлемого преемника Эмомали Рахмона, в случае потери последним управляемости. Но с другой стороны, определенный резон в рассуждениях Князева существует.

В любом случае, сама судорожная «зачистка» парламентского поля со стороны Эмомали Рахмона говорит о высоком уровне его неуверенности в собственных силах и умении совладать с ситуацией.

Таджикистан продолжает оставаться самым слабым звеном в системе власти стран Средней Азии, поэтому эти зловещие предсказания московских экспертов заставляют задуматься о стабильности всего региона. Уж не лучше ли Эмомали Рахмону самому подумать об уходе, чем ввергать Таджикистан в пучину новой гражданской войны? Тогда бы он мог рассчитывать на добрую память сограждан, как его коллега Эдуард Шеварднадзе.

Заробиддин Мирзоев

Из почтового адреса редакции

Источник –  Союз независимых журналистов

Рахмон и таджикский клапан власти