Интенсивная критика Ирана со стороны представителей различных госучреждений по причине участия Мухиддина Кабири в прошедшей две недели назад (прим. ред.: с 26 по 29 декабря 2015 г) в Тегеране международной Конференции «Исламское согласие» не только не утихает, а наоборот, с каждым днем приобретает все более жесткий характер.
Подобные нападки на страну со стороны правительства Таджикистана выглядят не естественными и свидетельствуют о существовании большего мотива, чем проблема с приглашением лидера ПИВТ. В противном случае было бы вполне достаточно официальной ноты МИД и нескольких критических заявлений высокопоставленных чиновников сразу после инцидента.
В частности, в последнем заявлении Худойберди Холикназарзода – глава центра стратегических исследований при президенте Таджикистана заявил:
Кроме того, выступления (так называемые «проповеди») муфтия Таджикистана – Сайидмукаррама Абдулкодирзода, привлекающего внимание общественности на выступлениях перед двумя последними пятничными молитвами, говорит о том, что таджикская сторона находится на этапе создания отрицательного общественного мнения и очернения образа Ирана в сознании наших граждан.
Исходя из вышеописанного, т.е. судя по той политике, которая в последнее время ведется по отношению к Ирану, официальный Душанбе находится на этапе изменения своего политического вектора в другую сторону.
На основании того, что Таджикистан был приглашен для участия в саудовском проекте «исламской коалиции», а Душанбе между тем не дал отрицательного ответа, можно предположить, что правительство Таджикистана находится на пороге вхождения в большую региональную геополитическую игру, и этот шаг в действительности считается кардинальным изменением внешней политики Таджикистана.
Подобными действиями Таджикистан автоматически ставит себя на одну из сторон баррикад в этой опасной игре, в то время как целью Таджикистана должен быть нейтралитет от больших геополитических противостояний стран региона.
Стоит отметить, что на стороне, противостоящей саудовской «исламской коалиции» находятся две исторически связанных с Таджикистаном страны – Россия и Иран, и, участвуя в саудовской коалиции, Душанбе противопоставляет себя интересам Ирана и России.
Можно прийти к выводу, что антииранская риторика со стороны Таджикистана на самом деле – это создание почвы для вхождения Таджикистана в саудовскую коалицию, и этот заранее просчитанный проект находится на стадии исполнения, в тот время как инцидент с ПИВТ является лишь хорошим предлогом для начала введения новых внешнеполитических ориентиров.
Какой резон для такой страны, как Таджикистан, которая до сих пор вела нейтральную и многовекторную политику, идти на политический сдвиг и стать частью одного блока в этом противостоянии?
Имеют ли региональные конфликты какое-то отношение к такому небольшому центральноазиатскому государству, как Таджикистан?
Будут ли заметны изменения с точки зрения политической или военной силы с вхождением Таджикистана в саудовскую коалицию?
Очевидно, что эти опасные региональные конфликты не в пользу нашей страны и, конечно же, нет никаких оснований Таджикистану втягиваться в эти геополитические игры. Так как с географической точки зрения страна находится в стороне от зоны противостояния, не имея там никакого влияния ни с политической, ни с военной точки зрения. Вхождение Таджикистана в эту коалицию никак не может повлиять на ситуацию.
Саудовская Аравия вынуждена приглашать в коалицию даже такую страну как Таджикистан, просто для наполнения списка государств-сторонников, потому как саудовцы настолько погрязли в региональном противостоянии, что за добавление в список своих союзников хотя бы одной страны готовы заплатить миллионы долларов.
Явно прослеживаемая причина такого шага со стороны Рахмона – нужда в саудовских инвестициях. Как мы знаем, в этом году Таджикистан столкнулся с жестким дефицитом бюджета и власть Рахмона не имеет четкой программы для решения этой проблемы. Недостаток средств стал причиной появления беспокойства и серьёзных опасений правительства Рахмона. Помимо этого, жесткое подавление оппозиции стало причиной увеличения недовольства, и, как правило, усиления активной антиправительственной позиции оппозиционных политических партий и движений. Еще один немаловажный фактор – таджикские мигранты больше не могут обеспечивать себя в трудовой миграции в России.
На базе вышеприведенных факторов создаётся твёрдая почва для недовольства народа правительством Рахмона. В этой ситуации Эмомали Рахмон надеется одним выстрелом убить двух зайцев: компенсировать дефицит бюджета, запугать народ вовлечением страны в геополитический конфликт.
Это старый проверенный подход правительства Рахмона, которое во все годы своего правления успешно пользовалось им, ссылаясь якобы на «народ»! И не дай Всевышний вам возмутиться или восстать из-за тяжелой жизни – ведь в дверь стучится война, на кону стабильность страны!
Все это доказывает то, что Эмомали Рахмон ставит во главу угла личные и партийные интересы, но никак не национальные и геополитическое интересы страны. Компенсация дефицита бюджета или предотвращение вероятного недовольства народа путём вовлечения страны в затяжной региональный водоворот конфликта – это не что иное, как жертвование безопасностью народа и Родины с целью сохранения своего трона.
Оптимальной политикой для такой страны, как Таджикистан, которая как в военном, так и в экономическом планах целиком и полностью зависима от других государств и очень уязвима, является исключительно многовекторная и нейтральная политика. Однако применением широкомасштабной пропаганды иранофобии, страну направляют в сторону одновекторной политики.
Таджикистан с политической, военной и экономической точки зрения находится не в том положении, чтобы вступать в крупные геополитические игры и становиться одной из сторон регионального конфликта: ни в коалиции с Ираном, ни в коалиции с Саудовской Аравией, ни с Россией, ни с США.
Ведь, как уже было сказано выше, Таджикистан очень уязвим с политической и экономической точки зрения, с точки зрения безопасности. В отличие от слабо развитых стран, великие державы имеют ресурсы и возможности для экономического и политического восстановления, поэтому в таких геополитических конфликтах страдают именно слабые страны, которые не имеют возможностей и ресурсов для реабилитации.
Источник - www.tajinfo.org
Подобные нападки на страну со стороны правительства Таджикистана выглядят не естественными и свидетельствуют о существовании большего мотива, чем проблема с приглашением лидера ПИВТ. В противном случае было бы вполне достаточно официальной ноты МИД и нескольких критических заявлений высокопоставленных чиновников сразу после инцидента.
В частности, в последнем заявлении Худойберди Холикназарзода – глава центра стратегических исследований при президенте Таджикистана заявил:
«Иранская сторона заявляет, что пригласила Мухиддина Кабири на Конеренцию «Исламское согласие» в качестве гостя. Это враждебное отношение и неуважение по отношению Таджикистану может ухудшить отношения двух стран».
Это еще раз подтверждает факт того, что именно проблема ПИВТ не может быть достаточной причиной для обвинения Ирана во «враждебном отношении», а также общаться со своим стратегическим партнёром угрозами.Кроме того, выступления (так называемые «проповеди») муфтия Таджикистана – Сайидмукаррама Абдулкодирзода, привлекающего внимание общественности на выступлениях перед двумя последними пятничными молитвами, говорит о том, что таджикская сторона находится на этапе создания отрицательного общественного мнения и очернения образа Ирана в сознании наших граждан.
К чему подготавливается почва?
Как правило, такая подготовительная работа и создание общественного мнения на национальном уровне со стороны правительств ведётся тогда, когда власти готовятся к осуществлению очень серьёзных изменений, в противном случае выведение на национальный уровень чисто политического вопроса выглядит нецелесообразным.Исходя из вышеописанного, т.е. судя по той политике, которая в последнее время ведется по отношению к Ирану, официальный Душанбе находится на этапе изменения своего политического вектора в другую сторону.
На основании того, что Таджикистан был приглашен для участия в саудовском проекте «исламской коалиции», а Душанбе между тем не дал отрицательного ответа, можно предположить, что правительство Таджикистана находится на пороге вхождения в большую региональную геополитическую игру, и этот шаг в действительности считается кардинальным изменением внешней политики Таджикистана.
Подобными действиями Таджикистан автоматически ставит себя на одну из сторон баррикад в этой опасной игре, в то время как целью Таджикистана должен быть нейтралитет от больших геополитических противостояний стран региона.
Стоит отметить, что на стороне, противостоящей саудовской «исламской коалиции» находятся две исторически связанных с Таджикистаном страны – Россия и Иран, и, участвуя в саудовской коалиции, Душанбе противопоставляет себя интересам Ирана и России.
Можно прийти к выводу, что антииранская риторика со стороны Таджикистана на самом деле – это создание почвы для вхождения Таджикистана в саудовскую коалицию, и этот заранее просчитанный проект находится на стадии исполнения, в тот время как инцидент с ПИВТ является лишь хорошим предлогом для начала введения новых внешнеполитических ориентиров.
Может ли вхождение в эти опасные региональные геополитические игры навредить Таджикистану или напротив принести пользу?
Вследствие вышеописанных доводов возникает ряд естественных вопросов.Какой резон для такой страны, как Таджикистан, которая до сих пор вела нейтральную и многовекторную политику, идти на политический сдвиг и стать частью одного блока в этом противостоянии?
Имеют ли региональные конфликты какое-то отношение к такому небольшому центральноазиатскому государству, как Таджикистан?
Будут ли заметны изменения с точки зрения политической или военной силы с вхождением Таджикистана в саудовскую коалицию?
Очевидно, что эти опасные региональные конфликты не в пользу нашей страны и, конечно же, нет никаких оснований Таджикистану втягиваться в эти геополитические игры. Так как с географической точки зрения страна находится в стороне от зоны противостояния, не имея там никакого влияния ни с политической, ни с военной точки зрения. Вхождение Таджикистана в эту коалицию никак не может повлиять на ситуацию.
Саудовская Аравия вынуждена приглашать в коалицию даже такую страну как Таджикистан, просто для наполнения списка государств-сторонников, потому как саудовцы настолько погрязли в региональном противостоянии, что за добавление в список своих союзников хотя бы одной страны готовы заплатить миллионы долларов.
Рахмон пугает народ войной?
И все-таки, что послужило причиной тому, чтобы Рахмон принял такое опасное решение и вовлекал такую маленькую страну в игры, опасность которых угрожает даже сильным региональным державам?Явно прослеживаемая причина такого шага со стороны Рахмона – нужда в саудовских инвестициях. Как мы знаем, в этом году Таджикистан столкнулся с жестким дефицитом бюджета и власть Рахмона не имеет четкой программы для решения этой проблемы. Недостаток средств стал причиной появления беспокойства и серьёзных опасений правительства Рахмона. Помимо этого, жесткое подавление оппозиции стало причиной увеличения недовольства, и, как правило, усиления активной антиправительственной позиции оппозиционных политических партий и движений. Еще один немаловажный фактор – таджикские мигранты больше не могут обеспечивать себя в трудовой миграции в России.
На базе вышеприведенных факторов создаётся твёрдая почва для недовольства народа правительством Рахмона. В этой ситуации Эмомали Рахмон надеется одним выстрелом убить двух зайцев: компенсировать дефицит бюджета, запугать народ вовлечением страны в геополитический конфликт.
Это старый проверенный подход правительства Рахмона, которое во все годы своего правления успешно пользовалось им, ссылаясь якобы на «народ»! И не дай Всевышний вам возмутиться или восстать из-за тяжелой жизни – ведь в дверь стучится война, на кону стабильность страны!
Все это доказывает то, что Эмомали Рахмон ставит во главу угла личные и партийные интересы, но никак не национальные и геополитическое интересы страны. Компенсация дефицита бюджета или предотвращение вероятного недовольства народа путём вовлечения страны в затяжной региональный водоворот конфликта – это не что иное, как жертвование безопасностью народа и Родины с целью сохранения своего трона.
Оптимальной политикой для такой страны, как Таджикистан, которая как в военном, так и в экономическом планах целиком и полностью зависима от других государств и очень уязвима, является исключительно многовекторная и нейтральная политика. Однако применением широкомасштабной пропаганды иранофобии, страну направляют в сторону одновекторной политики.
Таджикистан с политической, военной и экономической точки зрения находится не в том положении, чтобы вступать в крупные геополитические игры и становиться одной из сторон регионального конфликта: ни в коалиции с Ираном, ни в коалиции с Саудовской Аравией, ни с Россией, ни с США.
Ведь, как уже было сказано выше, Таджикистан очень уязвим с политической и экономической точки зрения, с точки зрения безопасности. В отличие от слабо развитых стран, великие державы имеют ресурсы и возможности для экономического и политического восстановления, поэтому в таких геополитических конфликтах страдают именно слабые страны, которые не имеют возможностей и ресурсов для реабилитации.
Махмудхон Бурхонов
Источник - www.tajinfo.org
0 коммент.:
Отправить комментарий