Выводы экспертов о том, что Исламское Государство («ИГ») является проектом западных спецслужб и создан для реализации стратегических целей в разворачивающейся новой «Большой игре» вновь подтверждаются тенденциями развития военно-политической обстановки в приграничных провинциях Афганистана.
На официальном уровне впервые о функционировании на территории ИРА группировок ИГ заявил представитель Афганистана в ООН Захир Танин, выступая 16 марта 2015 г. на заседании Совета Безопасности ООН, подчеркнув при этом о расширении ИГ своей деятельности. В настоящее время отряды «Исламского Государства», состоящие в значительной части из прошедших сирийскую практику уроженцев центральноазиатских стран, России, СУАР КНР, концентрируются в основном в афганских провинциях, граничащих с Таджикистаном, Туркменистаном и Ираном.
Представители спецслужб неоднократно отмечали, что процесс их переброски из Северного Вазиристана и зоны сирийского конфликта начался значительно раньше и осуществлялся на плановой основе. Как пишет таджикский эксперт Искандаров К., «…часть экстремистских группировок перешли на афганскую территорию в результате военной операции в Северном Вазиристане. Но в целом появление боевиков на севере Афганистана – это результат планомерного транзита террористических группировок из Пакистана. Еще в 2014 году проходили различные встречи представителей так называемых узбекских, таджикских, чеченских, уйгурских, турецких моджахедов на территории афганских провинций Нуристан, Лагман, Кунар, в ходе которых согласовывались маршруты и сроки передислокации центров террористических групп на север Афганистана. Планировалось заранее подготовить центры для их приема в провинциях Бадахшан, Тахар, Кундуз, Баглан, Саманган, Балх, Джузджан и Фарьяб. Расчет был на то, что к весне 2015 г. большинство террористических групп уже будет базироваться на северо-востоке, севере и северо-западе Афганистана. … Несколько месяцев назад афганский журналист Разак Момун в своем блоге писал, что в Кабуле состоялись переговоры между представителями спецслужб Афганистана и Пакистана, основной темой которых был вопрос о транзите боевиков ИГ через Пакистан и Афганистан в направлении ЦА. В переговорах приняли участие некие американские сенаторы, гражданин Великобритании и представитель Турции, что говорит о многостороннем сотрудничестве по транзиту террористов ИГ и других террористических группировок в Центральную Азию, а оттуда в Россию».
В данное время расстановка сил ИГ позволяет говорить о трех основных направлениях их возможной террористической активности – Таджикистан и через него СУАР КНР, Туркменистан и Иран. Согласно информации ответственного секретаря группы Совета Федерации РФ по сотрудничеству с Национальным собранием Афганистана Вячеслава Некрасова, «”Исламское государство” особенно усилилось на севере страны. Там оно создало лагеря для подготовки боевиков, которые будут направлены в Узбекистан, Туркмению, Таджикистан, Киргизию. Там уже созданы “спящие ячейки” “Халифата”. Это серьезная угроза для России, да и для Китая, поскольку среди боевиков много уйгуров, перебравшихся из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР».
По сведениям самих афганских спецслужб, отличительной чертой отрядов ИГ, действующих в провинциях Фарьяб и Кундуз – в непосредственной близости от границ Туркмении и Таджикистана, «является наличие в них большого числа “чужаков”. Если “Талибан” в основной своей массе состоит из населяющих Афганистан и Пакистан пуштунов, то в подразделениях “Исламского государства” много арабов, чеченцев, уйгуров, ряда других национальностей. Как заявил представитель министерства обороны генерал Давлат Вазири, около 40 процентов действующих на территории Афганистана боевиков – иностранцы. Пройдя “боевое крещение” в Сирии и Ираке, они в последние месяцы перебираются в Афганистан, не скрывая своей цели – присоединить территорию страны к “всемирному халифату”».
Иран чрезвычайно серьезно воспринимает исходящую от ИГ угрозу, считая, что она отражает интересы его геополитических противников в регионе, создающих при помощи ИГИЛ угрозу Ирану на его восточной границе, вдоль которой как раз и были зафиксированы первые факты появления групп ИГ в Афганистане – в Герате, Фарьябе, Фарахе и Гильменде.
Дислокация формирований ИГ в приграничных к Таджикистану провинциях мотивируется как стратегическими, так и финансовыми соображениями. С одной стороны, наличие у Таджикистана границы с взрывоопасным Синьцзян-уйгурским районом Китая и одновременно протяженной высокогорной границы с Афганистаном облегчает просачивание боевиков и эмиссаров в СУАР КНР и Ферганскую долину (тем более, что проект ИГ изначально предусматривает создание халифата до Татарстана, включая республики Центральной Азии, Поволжье, Северный Казахстан, часть Сибири, Кавказ), а с другой – афганские провинции Гильменд, Бадахшан, Нангархар позволяют решать финансовые проблемы за счет наркоторговли, поскольку, по экспертным оценкам, в Гильменде собирается 90 процентов афганского опия, потом он перевозится в Бадахшан, где находятся лаборатории для его переработки в героин, и далее в Нангархар, который стал хабом для переброски героина в Пакистан.
Что касается Туркмении, то это направление рассматривается лидерами ИГ через призму финансово-ресурсной базы, а их западными кураторами, кроме того, и в качестве рычага блокирования межгосударственных энергетических проектов с участием Туркменистана. Стоит напомнить, что по объемам запасов природного газа Туркменистан занимает четвертое место в мире, его углеводородные ресурсы оцениваются в объеме 71,2 млрд. тонн нефтяного эквивалента, в том числе 20,86 миллиардов тонн нефти и 50,34 триллиона куб. метров газа.
В этой связи, оценивая возможность широкомасштабного открытого вооруженного вторжения ИГ в Туркменистан, Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока, проводит параллели с иракским городом Мосул: “Что до туркменских Вооруженных Сил, в иракском Мосуле противостоявшая террористам армейская группировка была куда более значительной и вооружена на порядок лучше. Взять город боевикам ИГИЛ это не помешало. В описываемой туркменистанской ситуации от Тахта-Базара по асфальту можно быстро дойти до Иолотани, рядом с которой находится сверхкрупная по запасам группа месторождений Галкыныш – ресурсная база “Транскаспия” на Европу”.
Переход ИГ к активной фазе действий облегчается и сменой лидера движения «Талибан». По распространенной в СМИ информации, на заседании руководства «Талибан» в пакистанском городе Кветта в качестве преемника погибшего муллы Омара был выдвинут его второй заместитель Ахтар Мохаммад Мансур, известный как человек пакистанской межведомственной разведки ISI. Данное решение не только вызвало разногласия внутри самого движения (после объявления Мансура главой «Талибана» мероприятие демонстративно покинул ряд деятелей движения, в том числе брат покойного мулла Абдул Манан и старший сын мулла Якуб), но и формально освободило афганских и пакистанских талибов, присягавших на верность мулле Омару, от клятвы и, следовательно, возникла потенциальная возможность их перехода под знамена ИГ.
Таким образом, анализ стратегии и тактики деятельности «Исламского государства» свидетельствуют о контролируемой западными спецслужбами трансформации данной международной квазигосударственной террористической структуры в активного участника процесса геополитической борьбы мировых держав за передел мира.
Её использование в таком качестве обусловлено тем, что ИГ функционирует вне рамок международного права и, учитывая скрытый характер ее связей со спецслужбами, это позволяет заинтересованным мировым державам регулировать ее активность в выгодном направлении для решения собственных стратегических задач нетрадиционными методами террористической дипломатии.
С учетом изложенных тенденций развития ситуации, обоснованным представляется прогнозировать, что в ближайшее время «ИГ» будет являться катализатором процессов социально-политической нестабильности не только в Сирии и ИРА, но и в других регионах мира, а ее основной функцией будет ослабление государственности, отвлечение сил и средств объектов воздействия для воспрепятствования формирования ими самостоятельного внешнеполитического курса. В Центральной Азии деятельность «ИГ» активизируется как с территории ИРА, так и посредством укрепления контактов с деструктивными исламистскими силами внутри центральноазиатских государств.
Все это обусловливает необходимость максимальной консолидации сил заинтересованных государств постсоветского пространства, оказания материально-технического содействия приграничным с Афганистаном странам в укреплении границы и скорейшего создания единого фронта борьбы с возникшей новой террористической угрозой. И делать это нужно уже вчера, потому что завтра будет слишком поздно…
Источник - tajmigrant.com
На официальном уровне впервые о функционировании на территории ИРА группировок ИГ заявил представитель Афганистана в ООН Захир Танин, выступая 16 марта 2015 г. на заседании Совета Безопасности ООН, подчеркнув при этом о расширении ИГ своей деятельности. В настоящее время отряды «Исламского Государства», состоящие в значительной части из прошедших сирийскую практику уроженцев центральноазиатских стран, России, СУАР КНР, концентрируются в основном в афганских провинциях, граничащих с Таджикистаном, Туркменистаном и Ираном.
Представители спецслужб неоднократно отмечали, что процесс их переброски из Северного Вазиристана и зоны сирийского конфликта начался значительно раньше и осуществлялся на плановой основе. Как пишет таджикский эксперт Искандаров К., «…часть экстремистских группировок перешли на афганскую территорию в результате военной операции в Северном Вазиристане. Но в целом появление боевиков на севере Афганистана – это результат планомерного транзита террористических группировок из Пакистана. Еще в 2014 году проходили различные встречи представителей так называемых узбекских, таджикских, чеченских, уйгурских, турецких моджахедов на территории афганских провинций Нуристан, Лагман, Кунар, в ходе которых согласовывались маршруты и сроки передислокации центров террористических групп на север Афганистана. Планировалось заранее подготовить центры для их приема в провинциях Бадахшан, Тахар, Кундуз, Баглан, Саманган, Балх, Джузджан и Фарьяб. Расчет был на то, что к весне 2015 г. большинство террористических групп уже будет базироваться на северо-востоке, севере и северо-западе Афганистана. … Несколько месяцев назад афганский журналист Разак Момун в своем блоге писал, что в Кабуле состоялись переговоры между представителями спецслужб Афганистана и Пакистана, основной темой которых был вопрос о транзите боевиков ИГ через Пакистан и Афганистан в направлении ЦА. В переговорах приняли участие некие американские сенаторы, гражданин Великобритании и представитель Турции, что говорит о многостороннем сотрудничестве по транзиту террористов ИГ и других террористических группировок в Центральную Азию, а оттуда в Россию».
В данное время расстановка сил ИГ позволяет говорить о трех основных направлениях их возможной террористической активности – Таджикистан и через него СУАР КНР, Туркменистан и Иран. Согласно информации ответственного секретаря группы Совета Федерации РФ по сотрудничеству с Национальным собранием Афганистана Вячеслава Некрасова, «”Исламское государство” особенно усилилось на севере страны. Там оно создало лагеря для подготовки боевиков, которые будут направлены в Узбекистан, Туркмению, Таджикистан, Киргизию. Там уже созданы “спящие ячейки” “Халифата”. Это серьезная угроза для России, да и для Китая, поскольку среди боевиков много уйгуров, перебравшихся из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР».
По сведениям самих афганских спецслужб, отличительной чертой отрядов ИГ, действующих в провинциях Фарьяб и Кундуз – в непосредственной близости от границ Туркмении и Таджикистана, «является наличие в них большого числа “чужаков”. Если “Талибан” в основной своей массе состоит из населяющих Афганистан и Пакистан пуштунов, то в подразделениях “Исламского государства” много арабов, чеченцев, уйгуров, ряда других национальностей. Как заявил представитель министерства обороны генерал Давлат Вазири, около 40 процентов действующих на территории Афганистана боевиков – иностранцы. Пройдя “боевое крещение” в Сирии и Ираке, они в последние месяцы перебираются в Афганистан, не скрывая своей цели – присоединить территорию страны к “всемирному халифату”».
Иран чрезвычайно серьезно воспринимает исходящую от ИГ угрозу, считая, что она отражает интересы его геополитических противников в регионе, создающих при помощи ИГИЛ угрозу Ирану на его восточной границе, вдоль которой как раз и были зафиксированы первые факты появления групп ИГ в Афганистане – в Герате, Фарьябе, Фарахе и Гильменде.
Дислокация формирований ИГ в приграничных к Таджикистану провинциях мотивируется как стратегическими, так и финансовыми соображениями. С одной стороны, наличие у Таджикистана границы с взрывоопасным Синьцзян-уйгурским районом Китая и одновременно протяженной высокогорной границы с Афганистаном облегчает просачивание боевиков и эмиссаров в СУАР КНР и Ферганскую долину (тем более, что проект ИГ изначально предусматривает создание халифата до Татарстана, включая республики Центральной Азии, Поволжье, Северный Казахстан, часть Сибири, Кавказ), а с другой – афганские провинции Гильменд, Бадахшан, Нангархар позволяют решать финансовые проблемы за счет наркоторговли, поскольку, по экспертным оценкам, в Гильменде собирается 90 процентов афганского опия, потом он перевозится в Бадахшан, где находятся лаборатории для его переработки в героин, и далее в Нангархар, который стал хабом для переброски героина в Пакистан.
Что касается Туркмении, то это направление рассматривается лидерами ИГ через призму финансово-ресурсной базы, а их западными кураторами, кроме того, и в качестве рычага блокирования межгосударственных энергетических проектов с участием Туркменистана. Стоит напомнить, что по объемам запасов природного газа Туркменистан занимает четвертое место в мире, его углеводородные ресурсы оцениваются в объеме 71,2 млрд. тонн нефтяного эквивалента, в том числе 20,86 миллиардов тонн нефти и 50,34 триллиона куб. метров газа.
В этой связи, оценивая возможность широкомасштабного открытого вооруженного вторжения ИГ в Туркменистан, Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока, проводит параллели с иракским городом Мосул: “Что до туркменских Вооруженных Сил, в иракском Мосуле противостоявшая террористам армейская группировка была куда более значительной и вооружена на порядок лучше. Взять город боевикам ИГИЛ это не помешало. В описываемой туркменистанской ситуации от Тахта-Базара по асфальту можно быстро дойти до Иолотани, рядом с которой находится сверхкрупная по запасам группа месторождений Галкыныш – ресурсная база “Транскаспия” на Европу”.
Переход ИГ к активной фазе действий облегчается и сменой лидера движения «Талибан». По распространенной в СМИ информации, на заседании руководства «Талибан» в пакистанском городе Кветта в качестве преемника погибшего муллы Омара был выдвинут его второй заместитель Ахтар Мохаммад Мансур, известный как человек пакистанской межведомственной разведки ISI. Данное решение не только вызвало разногласия внутри самого движения (после объявления Мансура главой «Талибана» мероприятие демонстративно покинул ряд деятелей движения, в том числе брат покойного мулла Абдул Манан и старший сын мулла Якуб), но и формально освободило афганских и пакистанских талибов, присягавших на верность мулле Омару, от клятвы и, следовательно, возникла потенциальная возможность их перехода под знамена ИГ.
Таким образом, анализ стратегии и тактики деятельности «Исламского государства» свидетельствуют о контролируемой западными спецслужбами трансформации данной международной квазигосударственной террористической структуры в активного участника процесса геополитической борьбы мировых держав за передел мира.
Её использование в таком качестве обусловлено тем, что ИГ функционирует вне рамок международного права и, учитывая скрытый характер ее связей со спецслужбами, это позволяет заинтересованным мировым державам регулировать ее активность в выгодном направлении для решения собственных стратегических задач нетрадиционными методами террористической дипломатии.
С учетом изложенных тенденций развития ситуации, обоснованным представляется прогнозировать, что в ближайшее время «ИГ» будет являться катализатором процессов социально-политической нестабильности не только в Сирии и ИРА, но и в других регионах мира, а ее основной функцией будет ослабление государственности, отвлечение сил и средств объектов воздействия для воспрепятствования формирования ими самостоятельного внешнеполитического курса. В Центральной Азии деятельность «ИГ» активизируется как с территории ИРА, так и посредством укрепления контактов с деструктивными исламистскими силами внутри центральноазиатских государств.
Все это обусловливает необходимость максимальной консолидации сил заинтересованных государств постсоветского пространства, оказания материально-технического содействия приграничным с Афганистаном странам в укреплении границы и скорейшего создания единого фронта борьбы с возникшей новой террористической угрозой. И делать это нужно уже вчера, потому что завтра будет слишком поздно…
Карим Довудов
Источник - tajmigrant.com
0 коммент.:
Отправить комментарий